Лик войны.
Я помню, как мы прорываемся сквозь лес, как свистят стрелы, как бьют по лицу ветки, как раздается звон схлестнувшегося железа. Стрелы летят быстрее, чаще, кучнее.
Помню свой тревожный взгляд, обращенный на Эравингина. Он дергается, затем смотрит на меня большими испуганными глазами. Из груди моего соратника торчит стрела.
Помню, мы, наконец, добегаем до окраины леса.
Помню, как вижу неясный силуэт в тени деревьев. Темный эльф злобно ухмыляется, выпуская стрелы одну за другой. Я пригибаюсь, сверху жужжит, делаю рывок вперед и всаживаю одну из сабель в грудь неизвестного.
Помню, мы вновь бежим вперед. Нет, бегут мои товарищи, а я почему-то не могу двигаться дальше.
Помню, что-то огненно-красное мерцает слева.
Я еще никогда не видел так близко. Я наблюдаю, как два муравья бегут вперед, неся на своих спинах травинки. Они то ускоряют, то замедляют темп, словно соревнуясь в мастерстве. Кажется, они смеются надо мной. Через секунду я осознаю, что вижу лишь маленький кусочек земли, на тот момент – весь мой мир.
Не знаю, сколько я лежу, но когда прихожу в себя, моему взору предстает великолепие звезд. Я пытаюсь подняться, но не могу. Смотрю на ноги и застываю от ужаса – они сожжены. До колен испепелены одним огненным шаром злобного колдуна темных эльфов. Боль невыносима, но я живу.
В абсолютном беспамятстве, одурманенный и опьяненный болью я вновь проваливаюсь в пучину безумия.
- Ластриэль, - богиня смерти, всемогущая Вельна, красиво улыбается мне на покрывале звезд, мерно зазывая, - иди же ко мне, светлый эльф.
- Нет, - я бессильно передвигаю иссохшими губами, - нет. Не хочу!
Я открываю глаза. Солнце нещадно обжигает плоть, словно издевается над беспомощным телом. Это светило жизни показывает себя с другой стороны – с худшей. Я понимаю, что нельзя находиться в свете пылающих лучей весь день. Когда меня найдут? Найдут ли вообще? Я должен надеяться и укрыться. С трудом привстаю на локтях, стону от боли и напрягаю мышцы, чтобы оказаться на животе.
Сильно хочется пить. Сжав зубы, я заставляю себя сунуть руку во внутренний карман, но лишь грязно ругаюсь, – фляги нет.
Тогда решаюсь отползти в кусты, которые находятся совсем недалеко. Подальше от светила. Прочь от него. Этот путь, полный неимоверной боли волочившихся за мной конечностей, сопровождающийся бесконечными ударами лица о землю и камни, кажется мне вечностью.
Но я добираюсь. Что-то острое, словно бритва и жесткое, словно сталь, пронзает меня выше колен, пробираясь вверх – к груди. Что-то резкое, похожее на вспышку молнии. И вновь мрак.
- Приветствуй мой мир, Ластриэль! - кричит Вельна, показывая своё истинное зловещее лицо. Она трепещет в предвкушении.
- Нет!
***
Я прихожу в себя. Несмотря на защиту кустов и ветвей, я понимаю, что руки и остатки ног обожжены. И понимаю, что если не попью сейчас, - умру.
Но вдруг я замечаю тело темного эльфа, упокоенного моей саблей. И, о чудо, я вижу рядом с ним флягу.
Вновь нестерпимая боль, стертые в кровь руки отказываются слушаться, но я бросаю вызов своему телу и ползу к живительной влаге. Проходит не меньше трёх часов. Я напиваюсь теплой, но неиспорченной водой. Вижу начерченные руны на фляге, – она всегда полна. Но мой пустой желудок мучительно сокращается – прошло не меньше двух дней. Я прихожу в отчаяние и плачу…
Труп врага выглядит омерзительно. Он ужасен. Волосы начинают выпадать, кожа, черная от природы, желтеет, раздувается и местами лопается. Рядом копошатся черви. Плоть с лица частью сползает, обнажая череп. Солнце играет свою скрытую от посторонних глаз роль. Вот он – лик войны.
Кажется, я привык к боли. Я уже не помню, что такое быть здоровым. Постоянно полная фляга не помогает. Магия – ничто.
Мы с темным эльфом соседи. Один отмучился, время второго наступило.
- Ластриэль, иди же! – вопит Вельда.
- Иду, богиня, - шепчу я и встаю на ноги, - ты победила.
