Глава 3. Чувства.

Тусклый свет от лампы являлся единственным освесчением кабинета. За окном уже давно сгустились сумерки, но короткостриженый мужчина, лицо которого выражало глубокий жизненный опыт, все еще сидел за рабочим столом, забыв о времени. Он листал фотографии и материалы дела. Где-то он вздыхал, а где-то, когда ярость была готова вырваться наружу, сжимал кулаки.
Василий Добронравов занимал должность начальника убойного отдела и человеком был благородным, честным и добрым. В общем, самым непопулярным для нашего времени ментом. Но сейчас на его лице отражались чувства, которые даже служившие с Василием десять лет люди припомнить не могли; гнев, ярость, ненависть, отвращение – все из-за дела, которое неподъемной тяжестью легло к нему на плечи. О чем сверху не медлили напоминать и утром и вечером. Дело под свой контроль взял лично мэр. Все руководители правоохранительных структур превратились в улей, а рабочей маткой сделали именно его – обычного опера.
В городе завелся серийный убийца. Все сомнения развеялись вчера, после второго эпизода. На этот раз зверь убил семью Соколовых. Они, как и первая пара, ждали ребенка. И опять никаких следов. Хоть убийца и работал грубо – голыми руками, хоть пинал женщину, куда только была возможность, но работал чисто. Никто ничего не слышал. Никто ничего не видел. Замкнутый круг неуверенной в себе и замкнутой толпы.
Это напоминало Добронравову историю, услышанную им еще в начале службы. Около двадцати лет назад в городе появился маньяк. Жертв ничего не объединяло, они были разных полов и возрастов. Поймали же его совершенно случайно. Новенький санитар заметил, как один из хирургов постоянно отлучается на несколько часов в рабочее время. Парнишка оказался любопытным, проследил за врачом и…
Маньяк отрезал жертвам уши и цеплял их на веревочку. А уходил с работы, чтобы с этими ушами «поболтать».  Милиция поймала врача, а позже выяснилось, что он абсолютно невменяем.
Вспомнилась эта история лишь потому что раскрыли дело совершенно случайно. И казалось Василию, что его дело если и раскроется – то точно так же. Нет, наработки, конечно, были. Он уже знал, что убийца не подражатель и что это молодой человек до тридцати лет.
Последнее ему сообщили психологи, мотивируя тем, что только молодой человек может ненавидеть семьи, что у него что-то случилось в личной жизни. По мнению Добронравова – все это был бред, а то что преступления совершает мужчина – очевидно по характеру убийств. У женщины никогда не будет такой силы в руках и таких огромных кулаков.
Добронравов вздохнул, закрыл папку, откинулся на стуле и закурил. Запиликал мобильник. 
- Да?
- Это Добронравов?
- Верно, кто говорит? – Василий сбросил пепел и посмотрел на часы.
- Неважно. Ведь вы занимаетесь делом о серийном убийце, верно? Я, кажется, знаю кто вам нужен.
- Да?! – в голосе Добронравова слышалось удивление – и кто?
- Не сейчас. В скором времени я позвоню вам и назначу встречу, - баритон неизвестного затих. Через мгновения раздались короткие гудки.
«Черт, а зачем было звонить сейчас?» - Василий нахмурился. Здесь, определенно есть о чем подумать. Насвистывая, опер накинул плащ и вышел из кабинета.

***

Следующие несколько недель все было в порядке. Я лежал на диване и читал четыреста двадцать четвертую главу. Закончив на разделе «стрельба из автомата Калашникова (АК-47)», я отложил книгу в сторону и вспомнил наш с Аней поход в кино. Тот хоть и был приятным, но без проблем не обошлось.
Мы сидели на последнем ряду, на двухместном, удобном диванчике. Вообще, фильм оказался посредственным. Заинтересовался я лишь когда мой тезка – Макс отделал в кафе несколько человек. Здесь мои мысли закрутились с бешеной скоростью.
То, что показали в кино – ничто. Я вспомнил драку на пустыре и поежился. Там книга показала всю свою мощь. И по сравнению с этим киношным Максом я был царем, он – рабом. Потому что его застали врасплох и почти сожгли в печи, а со мной такого промаха не случилось.
От мыслей меня отвлекла Анина голова, уютно расположившаяся на моем плече. Пульс вмиг увеличился. Я рискнул и поднял руку, чтобы через секунду обнять ей девушку за талию. Аня посмотрел на меня и улыбнулась. И тут я не сдержался. Девушка была настолько красива и желанна, настолько сильно полыхнула опасность потерять её, что я просто впился в её губы. Поначалу Аня опешила, но затем уверенно ответила. Это был один из лучших моментов моей жизни. Когда фильм закончился и пошли титры, мы все еще целовались. Я влюбился, как первоклассник.
Яркий свет солнца ослепил меня на несколько секунд, и этого хватило для того, чтобы получить кулаком в нос. Я упал. Пошла кровь.
- Какого черта? – зарычал я. Аня кричала. Перед ней стоял высокий, бритоголовый мужик и что-то пытался объяснить.
- Христофор, сколько раз тебе говорить, чтобы ты отстал!
Я напрягся. Христофор – известная фигура в нашем небольшом городке. Он держал в своем железном кулаке большую часть города, у него были завязки на всех уровнях. Связываться с ним – себе дороже, но я не мог позволить ему увести девушку у меня из-под носа.
Авторитет молчал. Аня еще что-то сказала и, оттолкнув стоявшего на пути быка, подошла ко мне:
- Ты как? – теперь в ее голосе угадывалась нежность.
- Нормально, - прокряхтел я и поднялся. Вокруг было много людей. Оказывается никто и не уходил, все с интересом смотрели на продолжение «шоу». Кое-кто поумнее, узнавший Христофора, поспешили убраться подальше. Но большинство ожидали развязки. Аня обняла меня, и я с вызовом посмотрел на Христофора. Тот выглядел удрученным.
- Аня! – в отчаянии позвал авторитет, - что ты нашла в этом студенте? Он же тебя не обеспечит! Даже подарок купить не может. И защищаться, - последнее Христофор выделил с особенным презрением.
- Да? Ты думаешь, что для любой девушки только деньги важны? Иди снимай топ-моделей, они к тебе разом прибегут. Смотри! Люди смотрят на тебя и усмехаются. Теряешь авторитет на глазах. А защищаться Макс умеет. Ты просто бьешь, когда человек наиболее уязвим, - Аня гордо вскинула подбородок и, таща меня за собой, пошла вперед. Я еле сдерживал смех. Христофор брезгливо сморщился, плюнул мне вслед и сказал:
- Лох! Под бабьей защитой ходит! – этого я не стерпел. Резко развернувшись, я ударил бандита прямым, но он, готовый к драке, резко ушел в сторону и ударил меня ногой в висок. Я подставил руку. Кованый ботинок сделал свое дело, - рука безжизненно повисла. Но я не собирался сдаваться. Христофор шагнул ко мне, намереваясь садануть головой. Я оказался быстрее. Просто пнул между ног, а когда авторитет загнулся – ударил с колена. Он рухнул, а я испугался того, что только что сделал. Теперь мне точно житья не дадут.
Двое быков, которые выжидали в стороне, побежали в мою сторону. Я приготовился к участи превратиться в отбивную, но, как оказалось, зря. В бегущего последним из ниоткуда прилетел камень. Парень споткнулся и упал. Аня, которая стояла, не в силах пошевелиться, показала в сторону пальцем и крикнула:
- Смотри! – я подчинился. К нам бежал Климов, а за ним, еле поспевая на каблуках, семенила Наташа, подруга Ларисы. Коля просто снес еще одного быка, свалив его всем своим весом. Затем встал, отряхнулся и, улыбаясь, будто ничего и не случилось, пошел к нам. Наташа надменно воззрилась на Аню и отвернулась. Коля нахмурился и, наклонившись ко мне, прошептал:
- Она считает, что Лариса поступила как дурра, когда тебя отпустила. А та уже тоже так думает. Вот Наташка и скорбит на подругу, когда ты с такой девушкой.
Друг улыбнулся и представился Ане. Та назвалась в ответ.
- Ты как тут оказался? Так вовремя.
- Мы с Натой в кино сходить решили, вижу, друга бьют. Не обходить же стороной.
Я обратил внимание, что практически все зеваки разошлись. Только братки еще лежали без движения.
- Нам пора валить, - заметил я, - вон, Христофор уже шевелится. Внезапно на лице Климова застыло выражение суеверного ужаса.
- Ты чего?
- Потом, - сдавленно ответил Коля и повел Нату в кино. Там очухавшиеся бандиты искать  не станут.

- А почему я, а не он? – мы подходили к дому.
- Максим, ты шутишь? – Аня была потрясена, - он убивал людей, население города трепещет от его имени, а власти бездействуют. Он – животное, зверь. Тем, кто переступил грань, кто убил человека, им нечего делать возле меня.
- А если убью я? Ну, допустим в целях самообороны? – я вспомнил о книге.
- Ты не сможешь. Хотя, только если Христофора. Знаешь, зря ты в драку полез. Если бы просто ушли, - он бы отстал. А теперь ты станешь целью номер один.
- Да, круто поворачивается жизнь, - я вздохнул.
- В смысле?
- Не важно, - мы дошли до подъезда. Я прижал девушку к себе и страстно поцеловал. А сам думал о книге. О том, что дочитать нужно если не сегодня, то завтра.

Да, в тот момент я решил именно так. Прошло уже два дня, а оставалось еще не меньше сотни глав. Между тем я всегда видел стоящую под окнами БМВ, справедливо полагая, что теперь следят не за Аней. Сказавшись больным, я читал. Книга поражала собственной уникальностью. Некоторые главы вводили меня в ступор. «Стрельба из лука», «Обманные маневры против столовых приборов» или, что вообще нюанс «Бой с оборотнем». И вновь бесконечное число приемов.
Я посмотрел на часы. Через час Климов пойдет в университет, а мы так и не поговорили про Христофора. Я решительно набрал его домашний номер, но ответом мне послужили длинные, бесконечно долгие гудки.
«Вертолет завис над домом. Снайпер берет вас на прицел. Вы, реализуя всю свою скорость, отпрыгиваете вправо…»
Я сам не заметил, как заснул. Причем ясно это осознавал.
Город на воде. Венеция. Я оказался именно там, в Италии. Вокруг то и дело сновали туристы, тыкая пальцами во все подряд. Я почувствовал отвращение. У меня была цель. Определенная и желанная, как никогда. Не то, что у этого скопления бесформенной человеческой массы. Завидев мое искаженное гневом лицо, люди спешили уступить дорогу. И даже редко встречающиеся японцы убирали свои фотоаппараты подальше.
Наконец, я достиг собора святого Марка и резко толкнул дверь. Какой-то гондольер возмущенно крикнул со своей лодки, но мне было плевать на то, как нужно себя вести в божьем доме.
Внезапно картинка сменилась. Передо мной, скрючившись, лежал священнослужитель. Несмотря на испытываемую боль, он не кричал, а в глазах не было и тени страха. Он зашевелил иссохшими губами:
- Я прожил счастливую жизнь и не боюсь умереть.
- Скажи мне где оно или я буду пытать всю твою семью! – я рычал.
Лицо старика окаменело:
- Ты не первый. И, поверь, эту угрозу уже выполнили за тебя другие. У меня нет семьи. Отродье, убей же меня!
- Как пожелаешь, - я достал нож и угрожающе шагнул вперед.
Тут я осознал, что не желаю смерти этому старику. Осознал, что это сон. И понял, на чьей стороне играю. Я сосредоточился.
- Нет! – выкрикнул второй я, когда лезвие ударило его в живот. Монах удивленно вскинул брови и вскочил.
- Ты! – казалось, он указывает своим крючковатым пальцем именно на меня, - убирайся отсюда!
Меня вырвало из сна так же, как рыбу выуживают из реки. Я лежал на кровати, весь в поту, и судорожно пытался вдохнуть. Через минуту, которая показалась мне вечностью, мои легкие наполнились кислородом, стало гораздо легче.
Я понял, что меня разбудило. Звонивший отчаянно не прекращал попыток. Я взял трубку.
- Здорова, Макс, - я узнал Климова.
- Привет. Слушай, ты где был в семь утра? Я звонил.
- А, ушел пораньше в университет. Ты как? Чего на учебе-то нет?
- Приболел. Слушай, Коля, - мой голос стал серьезным, - ты чего так Христофора-то боишься?
- А, это, - Климов однозначно скис, - и что? Боюсь конечно.
- Что, придет и убьет?
- Черт, да у него в руках почти весь город. Макс, братан, не обижайся, но если б я знал, что ты там с его людьми дрался, я бы еще подумал, встревать или нет.
- Что, НАСТОЛЬКО опасный?
- Ходят слухи, что он предпочитает лично пытать неугодных. Кстати, он под наркотой в тот раз был. А то ты ему не навешал бы. Он боец сильный.
- Чем громче шкаф, - Климов перебил:
- Нет, Макса, если говорить метафорами, то он баржа, а ты таракан. Не лезь к нему.
- Да оно мне надо? – я рассмеялся. Но за маской безразличия прятался страх. Ледяной ужас. А раз уж Климов боится Христофора, то и мне следует.
- Они в университете были. Пара быков тебя искали. Другие. Не те, которых я отоварил.
- А что же домой не придут? – съязвил я.
- Думаю, Христофор запретил, - на полном серьезе ответил Коля, - он же все еще Аню хочет добиться. Я молча положил трубку.
Вопреки всем законам, после сна я чувствовал неимоверную усталость. Будто действительно на пару часов в Венецию слетал. А сон – это не сон, в этом я, почему-то, был абсолютно уверен. Сосредоточился – и лезвие угодило в хозяина. Хотя человек сам управляет своим сознанием и сном. Путаница.
Я позвонил Ане. Мы не виделись уже два дня. Поинтересовавшись про Христофора, я еще долго слушал маты в свой адрес, но, все-таки, умудрился извиниться. Девушка напомнила мне про разговор у подъезда, чем заставила стыдиться. На вечер я назначил Ане встречу и, когда она положила трубку, совершенно точно для себя осознал одно – я влюбился. Ощущение было абсолютным, словно осязаемым. Хотелось петь, орать, прыгать, горланить во все горло. Еле сдержав этот бешеный порыв, я включил компьютер. Затем вошел в интернет, залогинился в игру и увидел сообщение «Внимание, есть новые ответы в созданной вами теме». Я хлопнул себя по лбу. Ведь правда, спрашивал ведь о книге. Хоть надежды почти не было, я все равно с трепетом ждал загрузки страницы. Но ничего похожего на нужную информацию не нашел. Вся демагогия закрутилась вокруг догадок о названии подобной книги. Первый сказал «Библия» и понесло. От «Камасутры» до «Легкий способ бросить курить» Аллена Кара. Я стукнул кулаком по системному блоку и завалился на кровать.
Итак, глава пятьсот пятьдесят, «Уход от преследования. А) природа. Б) населенные пункты». Поехали…
Родители уже давно не заходили ко мне в комнату. За все это время я сильно отстранился от семьи, замкнулся в себе. Поэтому, когда мать открыла дверь моей комнаты и позвала на ужин, я вздрогнул.
Ели молча. Мать украдкой поглядывала на меня, поджимала губы, но молчала. Да, я стал слишком раздражительным. Книга, этот чертов фолиант, о котором хотелось всем рассказать, Христофор со своими братками, ревность и переживания за Аню, любовь, - все это словно переплелось кровавыми венами в моем организме и постоянно вызывало изжогу. Держался я еле как.
Отец уже неделю не пил и всегда ночевал дома, что незаметно сказалось на матери. Ужин был еще вкуснее. Я заметил, как отец подмигивает своей любимой женщине, фыркнул, и, решив не мешать, ушел в комнату. Там вновь взялся за фолиант, дочитал страницу а, перелистнув её, раскрыл рот. Потому что дочитал. Образовавшееся посередине страницы пятно чернил вновь расплылось в доступные для чтения предложения.

Эпилог.

Теперь вам, Фадеев Максим Максимович, нужно сделать кое-что для фолианта. Тогда она сделает то, для чего предназначена. Передаст вам безграничную силу лучшего воина. Отдаст вам систему боя. Вы согласны оказать одну услугу за безграничные возможности?»
Подумав немного, я кивнул, словно фолиант мог видеть и громко сказал:
- Да!

Глава 4.

Я полностью забил на учебу. Просто перестал ходить. Вместо этого я все больше времени проводил с Аней. Мы признались друг другу в любви и переспали. Да, без пафоса и проблем. Но я не потерял к ней интереса.
Мы лежали в постели. Её мать была на работе. Я подумал о фолианте. После моего согласия фолиант больше ничего не писал. Словно выжидал. И я забыл про него. Между тем, в глубине души нарастало неясное ощущение тревоги. Так люди чувствуют приближающуюся катастрофу. Я был уверен, что скоро что-то произойдет.
- Макс? – Аня поцеловала меня в щеку.
- М-м?
- Ты меня любишь?
- Конечно.
Аня еще смотрела в мои глаза, когда раздался звонок в дверь. Неожиданно она заплакала.
- Это кто? Почему ты плачешь? – в душу медленно, выедая все на своем пути, заполз червь сомнения и недоверия.
- Макс, спрячься, я тебе потом все объясню, ладно? – она быстро одевалась: - что-то он рано…
И тут я догадался.
- Кто, Христофор? Я для тела и души, а он для материального благополучия, да? – я медленно встал и сжал кулаки. Аня побелела как мел и, заламывая руки, проговорила:
- Макс, все не так как ты думаешь! – она осеклась. Раздалось еще несколько звонков, а затем что-то с силой ударило в дверь. Я уже оделся. Стараясь не смотреть на предательницу моих чувств и не разреветься от обиды, я махом проскочил к входной двери и распахнул ее. Передо мной, с букетом роз и идиотской улыбкой победителя стоял самый опасный бандит города. Но это не помешало мне садануть его головой в нос и пройти.
«Что-то слишком часто Христофор прогибается под ботаником» усмехнулся я, и, спустившись на два этажа, вошел в свою квартиру.
Ожидая бешеного стука в дверь, я открыл фолиант. Просто потому что делать ничего не хотелось. К моему удивлению, я не увидел уже надоевшие пустые страницы. Текст гласил:
«22 июля, 15-00, парк имени Горького».  Что ж, теперь у меня появилась цель. Получить способности и раздавить Христофора как таракана. А Аня – тварь. Нужно будет зайти к Ларисе в гости.

***

- Добронравов, какие наработки? – генерал был недоволен.
Еще бы! Уже третий эпизод, а у опера только и надежда, что на информатора, который так и не позвонил. Это не значило, что Василий не работает. Вся его команда: Рыков, Слепцов и Громов в поту, но следов так и не появилось.
- Есть надежда на неизвестного, звонившего мне. Он обещался выдать мне убийцу.
Генерал гневно надул ноздри:
- Этого недостаточно! Вы что, просто сидите-на и ждете-на звонка?
- Нет.
- Свободен! Чтобы завтра были результаты. Удивительно, как еще пресса-на не пронюхала про маньяка, ненавидящего семейные пары и беременных женщин. Еще пару дней – и полетят погоны, ты слышишь? И не только у меня!
Добронравов вышел из кабинета. Нашел на кого наорать. Сам взятки берет с каждой лапы, только хитрый лис, не подловили его еще. А то Василий уже давно бы начальничка за решетку определил.
Не успел опер дойти до кабинета, как запиликал мобильник.
- Добронравов на связи.
- Завтра, в 15-00 в парке имени Горького. Приходите один, тогда я вам все расскажу.
- Стойте, а что… - поздно. Звонивший сбросил трубку. Проверять звонок не имело смысла. Наверняка с телефона-автомата, как и в первый раз. Этот человек определенно знал принципы работы органов. Ну, теперь Добронравов своего не упустит.

***

Из подъезда я вышел в начале третьего, не забыв прихватить с собой кастет на случай, если вблизи появятся Христофоровские «друзья».  Но что может потребовать фолиант? Закопать ее? Показать своим способности в парке днем при большом количестве людей? В воскресение, осенью, солнечным днем, когда там не протолкнуться? Или он потребует чего-то ужасного? Я достал фолиант из рюкзака, открыл его и, просмотрев пустые страницы, захлопнул. Внезапно мое внимание привлек зеленый жигуленок, припаркованный у соседнего дома. Раньше я его никогда не видел. На водительском месте сидел болезненного, бледного вида парень в кепке, надвинутой на глаза и солнцезащитных очках. Заметив мой взгляд, он повернул голову к кому-то сзади и что-то сказал. Я, пожав плечами, пошел в сторону парка. БМВ нигде не было.
Сзади послышалось урчание мотора. Это заставило меня насторожиться. До парка Горького максимум 15 минут ходьбы. Времени хватало с запасом. Я вошел в проулок между домами. Сюда машина не пройдет. И точно. Послышался визг тормозов, захлопали дверцы, а я, завернув за угол, ворвался в подъезд. Там бегом поднялся на пятый этаж, залез на крышу и, дойдя до другого края крыши, спустился уже в пятый подъезд. Затем медленно, прислушиваясь к каждому шороху, начал пробираться на первый этаж. Хлопнула входная дверь.
- Ты видел фолиант? – раздался голос одного из преследователей. Я замер на втором этаже. Эти ребята определенно планировали подняться.
- Да, это он.
- Он не должен уйти с ним далеко. Дел натворит.
- Мы не можем потерять этого парня из виду еще раз.
Меня спасла чистая случайность. Еще пара секунду и они бы увидели меня, растерявшегося, с фолиантом под мышкой. Словно провинившегося юнца. Но неожиданно открылась дверь одной из квартир и меня с силой втянули внутрь.
- Макс, ты как тут? – раздался удивленный голос… Ларисы. Я совсем забыл, что она живет именно в этом доме. Я рывком подскочил к ней и зажал рот рукой. Голоса в подъезде стихли.
- Слышал? – спросил кто-то.
- Рома, проверь, - раздался новый голос. Он явно принадлежал командиру.
- Уже, - буркнул парень и наступила тишина. В этот момент Лариса вырвалась и впилась в меня поцелуем. От неожиданности я выронил фолиант.
- Нет, просто парочка. Смываемся, - раздались торопливые шаги, хлопнула дверь и вскоре наступила тишина.
- Что это было? – потрясенно спросил я.
- Слушай, Макс, живи со мной. Я тебя люблю, - последняя фраза больно резанула слух и я, вспомним об Ане, разозлился.
- Какая любовь? Ты меня видела всего один раз!
- Да, но чувствовала и ждала, видимо, всю жизнь, - я пытливо посмотрел на девушку и с удивлением осознал, что она не врет.
- А как же твой бандит?
- В тот день, когда ты ушел, я с ним порвала. Смотри, - она показала в спальню. Широченная кровать исчезла, уступив место обычному раскладному дивану. Внезапно я улыбнулся:
- Да, так гораздо сексуальнее.
- Так ты что, согласен?
- На что?
- Жить со мной?
- О боже, - я закатил глаза. Но затем задумался. Аня оказалась сукой, а Лариса предлагает себя, хотя и знает, что её я не люблю. Я посмотрел на часы. 14-45. «Черт».
- Лара, мне надо бежать. Я зайду позже, ладно? Тогда и отвечу.
Наверное что-то в моем взгляде не позволило ей перечить и она просто кивнула. Я пулей вылетел из квартиры и без трех минут три был на месте. Тут и правда было много народу. Заботливые собаководы гуляли со своими любимцами, молодые влюбленные парочки устроили себе пикники, а измученные жизнью пенсионеры играли в шахматы. Я позавидовал счастливчикам и открыл фолиант. И пропал.

«На пятой скамейке от вас сидит мужчина. Вы его узнаете. Он сильно нервничает. Убейте его».

Я сразу увидел его. Он то и дело поглядывал на часы и приглаживал волосы. Я вспомнил про Христофора, про Аню. И, надев кастет, бросился к бедолаге с одним желанием – убить.
Не знаю, о чем я думал, когда решился на это. О том, что способности нужны мне любой ценой или о мести Христофору. Или о том, чтобы стать великим воином? Черт, - это была моя заветная мечта. Я просто не смог заставить себя отступить.
Когда я приблизился к мужчине, то заметил, как в его сторону идет опер. Он был одет в гражданку, но мой немалый опыт уличных драк и побегом от милиции сразу дал мне понять кто передо мной. Он был еще далеко, но уже заподозрил неладное, - волчий нюх.  Его выдавали глаза. Мужчина встал и махнул оперу рукой. Я положил руку ему на плечо. Тот вздрогнул и обернулся. Что-то смутно знакомое узнавалось в его лице, но времени подумать об этом не было.
Я резко ударил кастетом в скулу. Мужчина завалился.
- Стоять! – заорал опер и сунул руку за пазуху. Я замахнулся вновь. И снова ударил. И еще.
- Стой, сука, стрелять буду! – опять заорал опер.
Толпа завизжала, но я не слышал. Слышал лишь стук собственного сердца. Кадры замедлились. Казалось, даже солнце окрасилось кровью. Но неизвестный был еще жив. Я было решил ударить еще раз, но в последний момент остановился. Я убивал человека. Осознание этого ужаса болью ворвалось в душу. Опер стрельнул в воздух и навел на меня пистолет:
- Не двигайся.
При всем страхе, который я испытывал в тот момент, я ослушался. Побежал, искренне надеясь, что мужчина не умрет, что окажется крепким орешком. Пуля впилась в дерево, разлетевшиеся щепки впились в лицо. В последний момент я прыгнул за один из дубов, очередной кусок металла просвистел в паре сантиметров. Люди ложились на землю. Дети визжали от страха. Вот оно – моё достояние. Я сею ужас.
- Прочь с дороги! – заорал я и сбил с ног зазевавшегося мужика с пакетом. Тот упал, продукты посыпались на тротуар. Я перебежал дорогу и перемахнул через забор. Раздался очередной выстрел и пуля, насквозь пробив хлипкий заборчик, чиркнула меня по шее. Но я уже заворачивал в знакомые переулки.

***

Христофоров Петр Иванович, ныне более известный под прозвищем «Христофор», сидел за столом своего кабинета, который, в свою очередь, находился в трехэтажном загородном коттедже. Перед авторитетом сидел Звягинцев Валерий Николаевич, - его правая рука.
- Так где ты говоришь был? – откинувшись в кресле, спросил Христофор.
- Говорю! В больнице. Этот ниндзя уделал меня и еще шестерых ребят. Я, Петя, - Валерий приблизился, - Петя, я не видел, чтобы кто-то умел так биться и стрелять. Нам одного такого в бригаду и все!
- Ты же говоришь, что ему двадцать лет. Как он всему научился?
- Без понятия, - Звягинцев щелкнул дорогой зажигалкой и прикурил, - ты меня знаешь. Врать не стану.
В голове у Христофора складывалась картинка.
- Какой район-то говоришь? Порт?
-да.
- А пацану где-то двадцать…
- Да. К чему ты клонишь?
- Ну-ка, опиши его.
Звягинцев пожал плечами:
- Рост не больше 180, короткостриженый блондин. Одевается бедно, денег у него маловато, судя по всему. Особых примет не было.
- Зовут Макс?
- Да, - Валерий выпучил глаза, - откуда знаешь?
- Ну, сука, - сквозь зубы выдавил Христофор, - Аньку чуть не забрал, супермаркет отбил, два раза меня вырубил.
Валера присвистнул:
- Неслабо парнишка веселится.
- Расстроим. Давай два отделения по этому адресу. Хоть Аньке и обещал, но сил терпеть нет, - с этими словами Христофор протянул листок помощнику. Тот сказал:
- Сам тоже съезжу. Сюда привезти?
- Нет, блин, Добронравову.

***

В себя я пришел в ванной, когда тщетно пытался перевязать шею.
- Максик! Сынок, что случилось? – до меня донесся голос матери. Бледная, с дрожащими губами, она была напугана до смерти.
- Мама, - предательски выступили слезы, - я совершил ужасную вещь.
- Что? – она обняла меня, - что ты сделал?
Я вырвался из объятии самого дорого человека. Маме нельзя говорить. У нее итак слабое здоровье. Так, если я еще жив, то рана не смертельная. Я все-таки перевязал шею и, зайдя в свою комнату и достав из рюкзака фолиант, вытащил из кармана зажигалку.
- Ты, - щелкнул, но пламя потухло, - адское, - пламя ровное, - создание! – рычал я. Но огонь не брал книгу. Сначала страницы загорелись, пламя пошло вверх, а затем исчезло. Фолиант выглядел еще новее. Я раскрыл его и, не обращая внимания на плач матери на кухне, заорал:
- Зачем тебе это? Зачем я должен был сделать это?
Но вместо ответа фолиант задрожал, разворот засветился изумрудным цветом и, почувствовав, как что-то покидает меня навсегда, я провалился в темноту.

***

- Звяга сказал пасти, но не заходить, - два братка стояли на лестничной площадке.
- Че мы вдвоем пацанву не скрутим? – недовольно проворчал один.
- Ты, новичок, стой и не рыпайся. Сказано Звягу ждать, будем ждать, - этот несомненно был в организации давно.
Хлопнула подъездная дверь. Двое мужчин поднимались по лестнице. Высокий шатен в костюме, шедший первым, злобно уставился на братков:
- Ну-ка шагом марш отсюда, падаль!
- Э, слышь, я тебя щас… - начал, было, новичок, но тут же получил подзатыльник от напарника.
Шатен улыбнулся и глянул на второго:
- Че, Кнут, это новенький?
- Да, товарищ капитан, извините нас. Уже уходим.
- Ты ему тут растолкуй городскую иерархию, - крикнул второй мент.

- Ты че, мы бы их щас сделали!
- Заткнись, - Кнут поморщился, - это Рыков и Громов, псы Добронравова, - если бы ты еще два слова сказал, то упал бы с лестницы, а потом в кутузку поехал с героином в кармане. Они – звери, их не тронь. Любого мента бей, но не команду Добронравова. Этот опер сожрет и не поморщится.
- Тады ой, - почесал репу бритоголовый, - а они куда?
- А мы сейчас встанем и послушаем.

***

Кажется, я потерял сознание. А когда пришел в себя, то понял, что стою. Я чувствовал жар. Огромное тепло, энергетическую мощь, называйте, как хотите. Ощущение безграничных возможностей; значит, здесь фолиант не обманул.
Раздался стук в дверь:
- Сынок, ты что там делаешь?
- Все нормально, мам, - паника уступала место холодной рассудительности и непоколебимой уверенности в себе. Я, точно знаю, что нужно делать, включил компьютер и зашел на форум «Битв». Скоро милиция постучится в мою квартиру, это было очевидно, наверняка мою личность уже установили. Пара приводов у меня была, так что информация у них есть. В созданной мной теме о книге, последнее сообщение заставило меня подскочить:
«ЕСЛИ ЭТО ОНА, ТО БЕГИ. БЕГИ БЫСТРЕЕ, ИНАЧЕ ТЕБЯ НАЙДУТ, ПАРЕНЬ. ОНИ ТЕБЯ УЖЕ ИЩУТ!». Я отпрянул. Затем, ни разу не усомнившись в правдивости и честности этого сообщения, не задумываясь об авторе, сунул фолиант и все, что влезло из одежды, в рюкзак и вышел в коридор. Но не сделал и пары шагов как чуть не упал от боли. Шея саднила и зудела, будто её раздирали когтями. Я зашел в ванную комнату и включил холодную воду. Промыв рану и плеснув на нее водки, я опять замотал шею бинтом, а когда вышел в коридор, то понял – слишком поздно. Мать открыла входную дверь и с кем-то разговаривала:
- Да, он дома, а что?
- Вы позволите? – раздался незнакомый голос, и мать отошла в сторону. Я не хотел в тюрьму. Я должен был разобраться. Во всем. Когда двухметровый амбал начал входить, я с силой пнул по двери, но он среагировал. Выставил плечо и выхватил из кобуры пистолет. Оттолкнув мать, я вышел к противнику вплотную так, чтобы пистолет оказался за моей спиной. Я пробил «двойку»: в печень и солнечное сплетение.  Между тем второй мент, пониже ростом, но не уступавший первому в силе, попытался достать меня ногой. Я поставил жесткий блок, ударил первого ребром ладони по шее и, когда он начал оседать, толкнул на напарника. Тот вовремя понял мой замысел и сделал шаг в сторону. Двухметровая глыба рухнула в подъездный коридор. Сзади послышался звук падающего тела, - мать упала в обморок. Когда я развернулся к менту, на меня уставилось дуло пистолета.
- Не двигайся. Застрелю, - я верил ему. Вот если бы я не получил от фолианта дар – задумался бы. А так…
- Не сомневаюсь, - я усмехнулся и резко убрал голову в сторону. Раздался выстрел, послышался звон разбитого зеркала. Но мои руки уже автоматически взяли опера на прием, и он кубарем покатился по лестнице. Я проверил предохранитель и сунул пистолет за пояс. Затем сочувственно посмотрел на мать, прошептал «прости» и рванул вниз. Но дорогу вновь перегородил опер.
- Кто ты? – он встал в стойку.
- Ты пришел ко мне, должен знать.
- Даже спецназовцы не могут двигаться с такой скоростью.
- Тогда уйди с дороги. Ты проиграешь.
- Мой долг арестовать тебя. Ты серийный убийца.
- Кто?! – я растерялся.
- Не валяй дурака.
- Хватит. Ты мне надоел, я пошел вперед, легко увернулся от хитроумного удара и, выставив вперед левую ногу, ударил от корпуса. Опер упал.
На первом этаже меня ожидал еще один сюрприз. Два братка настороженно наблюдали за мной. Я со скоростью змеиного рывка выхватил пистолет и продырявил им штанины. Каждую с двух сторону. От страха они упали на пол и положили руки на затылки.

После этого – провал в памяти. И лишь секундная прорезь сквозь пелену безызвестности, – как я хватаюсь за шею и падаю на пол какой-то квартиры. Ранение оказалось серьезней, чем я предполагал.

Глава 5. Я  не убийца.

- Господи, Рыков, - Добронравов схватился за голову, - как вы умудрились упустить его?
Шатен озадаченно почесал затылок и, с виноватым видом, ответил, что никогда не видел ничего подобного.
Дерется, будто с пеленок учился, - поддержал друга Громов, - одно «кия» и я в отключке. На какие-то точки, гад, нажимает. Шея до сих пор болит.
- И стреляет, как будто свыше даром наградили. Внизу два братка стояли, чуть в штаны не наделали. Он им штанины с двух сторон прострелил.
- Ясно, ясно, - Добронравов поднял ладонь, - слушайте сюда. Взять фото парня, отсканировать, сообщить в прессу. Чтобы через час весь город знал о нем, ясно? Чтобы каждый человек в городе, идя в школу, на работу или поссать под дом смотрел во все стороны.
- Сделаем, - заверил Громов, но про себя подумал, что это бесполезно.

***

В тот момент, когда Громов и Рыков сообщили информацию прессе, на другом конце города буйствовал их главный враг:
- Звяга, твою мать! – Христофор грохнул кулаком по столу. Звягинцев Валерий Петрович моментально скуксился и потерял свой блеск:
- Петя, что я мог? Я не подъехал еще, как его попытались Громов с Рыковым взять.
- На кой лад он им понадобился? – рычал авторитет.
- Пожалуй, я знаю ответ, - в кабинет зашел один из охранников, - не сердись, Христофор, что я ворвался. Шел сообщить, да вопрос последний услышал. Включи телевизор, второй канал.
- Что там?
- Ответ.
- Ладно, вали.
Христофор взял пульт со стола, налил себе коньяка, закурил, облокотился о спинку кресла и нажал кнопку. Перед бандитами появилась ведущая:
«Фадеев Максим Максимович скрылся из собственного дома. Он обезоружил двух оперативников, причинив им тяжкий вред здоровью, и убежал в неизвестном направлении. Именно его подозревают в убийствах молодых семей. Позавчера страшной участи подверглась чета Сивцевых. Никто не выжил.
Ситуацию прокомментировал старший начальник убойного отдела Василий Добронравов». На экране появилось волевое, скуластое лицо. Христофор поморщился, словно от зубной боли.
- Да, раздался гулкий бас опера, - мы провели огромную работу, чтобы вычислить серийного убийцу. Мы вышли на него в парке, когда он пытался отправить на тот свет еще одну семейную пару, сейчас им оказывается первая помощь. На данный момент все наши силы брошены на прочесывание района, но у меня есть просьба ко всем жителям нашего города. При малейшей опасности, или если вы просто узнаете, где находится этот человек (на экране появилась фотография Макса) звоните по номерам, которые видите внизу. Большое спасибо за внимание.
-  Пфф, - Христофор выключил телевизор с презрением на лице.
- Что? – поинтересовался Звяга.
- Бред. Добронравов сдает. Не убийца парень этот.
- С чего ты взял, что опер ошибся? Он никогда не попадал впросак.
- Я же тебе говорю, сдает он. Все случается в первый раз. Я видел этого парня, ты тоже. Не похож он на хладнокровного убийцу. Вспомни того, который уши резал. Мы тогда поднимались только. Помнишь, по телевизору судебный процесс показывали? У того идиота взгляд был безумный, - Христофор уставился в одну точку и монотонно постукивал зажигалкой по столу.
- Что делаем?
- Ну, ты же сам базлаешь, что пацан непробиваемый? Есть у меня идея и что-то очень уж она мне нравится.
Внезапно запиликал мобильный телефон. Христофор посмотрел на дисплей и присвистнул. Затем выключил телевизор и ответил как можно вежливее:
- Да, здравствуйте Евгений Петрович. Что? Да нет… Да вы что. Да, Да, Да. Я понял вас. Конечно. Сколько мне? Понял вас. Всего хорошего.
- Это кто? – поинтересовался Звяга.
- Твою мать, - Христофор выглядел растерянным, - Перо звонил.
- Перо? Ого, а чего законнику нужно?
- Он сказал, что прошел слушок среди его окружения, что меня студент уделывает.
Валерий присвистнул:
- И че он сказал?
- Сказал, что если этот парень в ближайшие дни не найдется мертвым, то меня скинут с трона. Придется искать его в принудительном порядке. Позвони прикормленным ментам, пусть подъедут завтра утром.

***

Я определенно опять спал. Спал, но почему-то с оледенелыми конечностями и ужасом в груди, убегал по лесам Трансильвании. Убегал от настоящего воплощения зла. Оно рычало и дышало мне в спину. Не стоило тревожить обитателей этого дома, ведь меня предупреждали. Абсолютная мгла не позволяла бежать со всей скоростью, что было на руку созданию, которое идеально видит в темноте. Все-таки я споткнулся и больно ударился головой. А когда пришел в себя, стало слишком поздно. Я услышал приглушенное рычание и шорох опавших листьев. Мои глаза невольно посмотрели вбок, а уже через секунду зловонная пасть сомкнулась на моей шее.

- Ох, твою-то мать! – я просто слетел с кровати. Лариса, сидящая рядом, вскрикнула и бросилась ко мне.
- Макс, ты в порядке? – несмотря на её тревожность за меня, я чувствовал, что она до смерти напугана. Некогда жизнерадостное лицо стало бледным, как у призрака, а руки то и дело дрожали. Она вздрагивала от каждого звука.
- Да, в порядке, - я машинально дотронулся до шеи. Рана затянулась. – как я сюда попал? Кто меня вылечил?
- Макс, только ты не убивай меня, пожалуйста, - Лариса еле сдерживалась от истерического припадка, - если я отвечу, ты уйдешь, а, Макс?
Вместо того, чтобы ответить, я посмотрел на едва скрывающий прелести пеньюар и загорелся.
- Боже, нет! – вскрикнула Лариса и прикрылась одеялом, - так это правда!
И тут я понял, что что-то не так. Голова приходила в норму, я мог заново соображать. И первое, что понял, что девушка, которая клялась мне в любви, сейчас трясется от ужаса, просто глядя на меня.
- Лариса! Лариса! Лариса, ля! – я закричал, и девушка смолкла, - что случилось? Чего ты бледная такая? Как я тут оказался? – Лариса лишь всхлипнула и показала на лежащую на столе газету.
Я схватил её и тут же увидел на развороте собственное лицо: «Семейный маньяк до сих пор не найден. С момента побега прошло три дня». Известие о том, что я, оказывается, маньяк, поразило меня не меньше, чем то, что без сознания я провалялся целых три дня. Мысли тут же закрутились. Лара «была уверена, что я маньяк», но не сдала меня. Более того, ухаживала за мной и выходила. Не дала умереть. Я тепло посмотрел на девушку, аи она заметила это.
- Макс? – она подошла.
- Мне уйти?
- Скажи, это правда?
- А если ты считаешь, что да, то почему я не в тюрьме? – я улыбнулся, - нет, Лариса, я не маньяк.
- Ох, Макс, - она снова прослезилась и бросилась мне на шею, - я знала, что это не ты, но то что пишут и говорят по телевизору. Что ты насиловал беременных девушек, избивал их и издевался над трупами. Какой ужас.
- Да уж. Это у них политика такая. Вызывают наибольший ужас, чтобы люди чувствовали ко мне отвращение. Чтобы, как только увидят, – на всю улицу орали о том, что вот он я – иду, гуляю. Успокойся, - я гладил девушку по голове, и неприятную пустоту в душе заполняло умиротворение, - а вообще, странно.
- Что странно?
- Мне двадцать лет, тебе двадцать четыре, а я все равно, как бы это… Над тобой. Как будто бы опора. Ну, ты поняла, да? – я смутился.
- Ага, пришел ко мне жить, как я просила, да? – Лара рассмеялась, - только весь в крови. Кстати, - она посерьезнела, - ты мне расскажешь? Ты мне все должен рассказать.
- Да, расскажу, но не сейчас. У тебя поесть найдется?
- Ох, глупая, конечно, сейчас. Пошли на кухню.
Я уселся за стол и начал читать статью, но через несколько минут понял, что не осмыслил ни слова. Я размышлял о доверии. Конечно, довериться кому-то было по-человечески необходимо, а лучшего кандидата, чем Лариса, я не знал. Был еще Жека со двора, да Климов. Но первый балабол, а второй со своими червяками в голове. Посмотрев как Лариса ставит на плиту суп, я улыбнулся и закурил. Затем уставился в окно, где оголившиеся деревья стыдливо прикрывали друг друга, в чем ветер был их помощником. Шел снег. Приближалась зима, а я даже не заметил.
Статья так и мозолила глаза. Усевшись поудобнее, я углубился в чтение. Из статьи стало ясно, что я – ополоумевший имбецилл, которого в детстве приковывали к батарее. Я убил три семьи, все они ожидали ребенка. На мне девять трупов и меня ищет вся милиция города. К делу подключены все спецслужбы. И правильно. Убийства двадцатилетней давности не забыты. «Ушастик» все еще в памяти своих жертв.
Добронравов (я узнал его по фото – тот самый опер с парка) ссылался на то, что я чуть было не убил его осведомителя. Тот мужчина… Меня все еще не покидало ощущение, как будто я знаком с ним, но, просидев пару минут, я так и не вспомнил его.
Что ж, а я не удивился, когда осознал, что нахожусь в опале целого города. Я знал, что меня крайней тяжело поймать, победить, убить? Но в статье было указано, что моя мать пережила инсульт, а отец спивается. И даже фотографию моего пьяного, с синяками по глазами папаши показали. Сволочи, даже на это пошли.
- Что ты планируешь делать? – Лариса поставила передо мной тарелку борща.
- Ну, найти убийцу – дело чести для меня. Кстати, я считал, что ты шалава и подстилка. Извини,  но как вспомню ту кровать…
- Ха! Я не просила её мне дарить. Он её просто привез. И я, между прочим, спала только с одним мужчиной. И не с этим бандитом. 
Я удивился, что испытал жгучее чувство ревности, но быстро подавил его.
- И с кем же?
- С одноклассником, пять лет назад, один раз, на заднем сидении машины. Все узнал?
- Извини, - буркнул я и посмотрел на разгневанную девушку, - и кто меня за язык тянул.
- Я в тебя влюбилась как дурра, с первого взгляда. Удовлетворен?
- Так вот ты почему в тот раз так испугалась. Секс с неизвестным пугает тебя?
- Конечно. Все, закрыли тему. Лучше скажи, что делать планируешь. Только почетче, пожалуйста.
- Выходить на улицы опасно. Нужно другу позвонить. Он поможет. Кстати, а чем ты занимаешься? Как-то спросить забыл.
Лариса улыбнулась и села ко мне на колени. Я обнял её за талию. Мы слились в поцелуе.
- Я танцую стриптиз.
- М-м-м, - я поднял её и понес в спальню. Дальше все было как у всех людей. Только в десять раз лучше.

Измученный и удовлетворенный я курил, нежась в постели. Рядом, несмотря на то, что времени было чуть больше четырех, свернувшись калачиком, спала Лариса. Я поцеловал её в щеку и ушел на кухню поставить чайник.
«Книга смоделирует ситуацию. Жди». Внезапно вспомнил я фразу, которую прочел перед стычкой на пустыре. Значит, фолиант знал, кем являлся тот мужчина в парке. Мужик хотел сдать маньяка, но я не дал ему этого шанса. Что автоматически делает меня этим самым убийцей.
Фолиант – ни больше, ни меньше, чем подстава. Дает способности взамен на тюрьму или смерть. Сжечь его невозможно, остается только обелить своё имя. Но с чего начинать я не знал.
Так я прожил у Ларисы еще одну неделю. Мы занимались сексом, ели и спали. Всё. Правда в один из вечеров она попросила все ей рассказать. И я сдался. Рассказал про Христофора, фолиант, убийцу, Аню, задание и про свои мысли. Лариса слушала с открытым ртом, а потом сказала:
- А ты не узнавал в этих «Битвах» как-нибудь про фолиант?
- О, Ларчик, ты просто умница, - я чмокнул девушку и, коря себя за собственную забывчивость, включил компьютер и залогинился в «Битвы».
Я легко мог найти автора предостерегающего сообщения, но опять забыл. Это начало входить в привычку. Впрочем, результатов не было. Пославший сообщение значился как «невидимка» и найти его не представлялось возможным, он специально скрыл свой ник. Последняя ниточка оборвалась. Хотелось рвать и метать. Но когда я собрался нажать на кнопку «выход», выскочил приват.
[невидимка] private [Макс] – Нужно встретиться.
[Макс] private [невидимка] – Книга?
[невидимка] private [Макс] – Да. Я все о тебе знаю. Завтра, улица Ленина 16б, в сквере.
[Макс] private [невидимка] – ты поможешь?
[невидимка] private [Макс] – попытаюсь.

В тот день мне пришлось звонить Климову. Подставлять Ларису не хотелось, а Коля мог за себя постоять. Я не исключал того, что это ментовская разводка. Узнать мои интересы – дело недолгое. Но и игнорировать встречу невозможно. Это была последняя надежда.
- Ты, ля, убийца, че звонишь мне? Не боишься, что сдам?
- Ты что, придурок? Веришь в этот бред?
- Не знаю! – голос Климова стих, - но прямо сейчас по телеку крутят, как ты из подъезда своего дома в крови выбегаешь. Кто-то на сотовый снял.
- Слушай, Коля, ну мы же с пеленок друзья. Давай встретимся и я все тебе объясню, а?
Климов молчал не меньше пяти минут. Затем согласился, но поставил условие:
- Только в открытом месте, - я рассмеялся и, несмотря на риск быть пойманным, согласился.

Друга я убедил. Это был долгий и нужный диалог. С одной стороны Климов бил фактами СМИ, с другой я с легкостью парировал, всячески пытаясь не говорить о фолианте. Коля так и не раскрыл его тайну, а рассказывать её кому-то кроме Ларисы желания не было.
- Итак, что ты хочешь? – закурив, спросил Коля.
- Ты взял то, о чем я просил?
- Да, - он снял со спины  рюкзак и достал древний на вид бинокль, - и?
- Вот теперь слушай, - и я начал рассказывать то, что нужно сделать.

День выдался мрачным. Небо заволокло тучами, гроза то и дело звучала вдали, природа словно вырвало мое настроение и показало его всем. Всему городу. Всю мою грусть и отчаяние.
Я стоял во дном из подъездов дома на улице Ленина. Отсюда хорошо просматривался сквер, в котором была назначена встреча. Сейчас там нервно поглядывая на часы, крутился Климов. Я его понимал. «Невидимка» должен был объявиться пятнадцать минут назад. Вдруг из-за угла показался силуэт. Я выбросил сигарету и вгляделся в бинокль. Человек шел уверенно. На нем была фетровая шляпа, надвинутая на глаза, длинный коричневый плащ с высоким воротом, который сейчас был поднят и стильные солнцезащитные очки. Это мешало мне разглядеть его лицо. Аля гангстер 50-ых годов.
Климов заметил «невидимку» и пошел навстречу. Я мысленно похвалил его, - он не выдавал никакого волнения. Затем произошло нечто странное. Они пожали друг другу руки, затем неизвестный резко посмотрел именно в то окно, где находился мой наблюдательный пост. Я отпрянул, но бинокль не убрал. «Невидимка» покрутил пальцем у виска, жест явно предназначался мне. Затем он развернулся и зашагал прочь. Климов было рванул за ним, но тот развернулся и что-то сказал. Коля так и встал как вкопанный, открыв от изумления рот. Прошло несколько минут, и я уже у побледневшего друга.
- Что случилось? – губы у него дрожали. Он невидящим взором посмотрел на меня и заорал:
- Отвали от меня! И не впутывай в свои дела, ты понял?! Сам общайся со своими одаренными уродами! – он побежал
- Ты о чем? – я оторопел.
- Климов остановился и развернулся. Он шел ко мне, намереваясь затыкать пальцем до смерти:
- Я пожал ему руку и он сразу понял кто перед ним стоит. Сказал моё полное имя, как зовут мою девушку, ясно?
- Ну, хорошо, - я лихорадочно соображал, - но ведь это не повод пугаться до смерти? – внезапно все начало складываться в единую картинку: - Что еще он тебе сказал, Климов? – с угрозой во взгляде спросил я.
- Отстань от меня! – и мой друг убежал. Так, как это делают первоклассники, когда их ловят на месте преступления.
Я вздохнул и побрел домой.

Ларисы не было. Я бросил рюкзак, открыл купленную по дороге бутылку пива и, не разуваясь, уселся за компьютер. Войдя в игру я посмотрел на часы, они показывали без четверти девять вечера.
[невидимка] private [Макс] – Зачем?
[Макс] private [невидимка] – Вдруг менты?
[невидимка] private [Макс] – Теперь веришь?
[Макс] private [невидимка] – Да.
[невидимка] private [Макс] – Тогда лови.

Монитор погас. Я удивленно откинулся в кресле. Да кто он такой, чтобы за пару секунду пролезть в сеть и управлять моим компьютером? Я закурил и стал ждать. Спустя пару минут экран загорелся и я поперхнулся дымом. Экран разделился на три части. Две из них находились чуть выше третьей. Последняя представляла собой линию, начинающуюся на левом конце экрана и заканчивающаяся на противоположной. На линии находилась кнопка “play”. Я с нетерпением навел на нее курсором мыши и щелкнул. И с удивлением узнал голос Климова:
- Максим – это я. Да стой же, куда ты уходишь.
- Климов Николай Алексеевич, не идите за мной, иначе ваша самая ужасная тайна раскроется, - запись прервалась.
Я даже не заметил как закурил еще раз. Что за тайна? Я перевел взгляд на какую-то выдержку из записей:

«Климов Николай Алексеевич страдает от комплекса (найти в интернете). У него очень низкая самооценка. Более того, его психическое состояние на протяжении всей жизни будет очень ослаблено. Он всегда будет нуждаться в человеке, который будет им командовать и повелевать. Особенно если «командир» будет противоположного пола.
Рекомендую: Тщательно отслеживать любые контакты вашего сына, подбирать ему круг общения. Явление вашего сына довольно редкое. Он нуждается в госпоже или господине.

1988г, Беляев»

Я остолбенел. Судя по всему, в 88-ом году Коля проходил лечение у психиатра. Но зачем «невидимка» это показывает? Я, было, посмотрел на последнюю часть разделенного экрана, но тут услышал проворачиваемый в двери ключ и резко выключил монитор, намереваясь прочесть последний кусок позже.
- Любимый, ты дома?
- Да, иди сюда.
Лариса явно было подшофе. Она вульгарно улыбнулась и поцеловала меня. Я почувствовал вкус водки и насторожился:
- Что-то случилось? Ты раньше не приходила домой пьяная, - я направился в коридор проверить входную дверь.
- Да, у меня бабушка умерла, - голос Ларисы прозвучал близко. Слишком близко. Но ведь она как-то говорила, что родственников у нее нет? (Дополнить в предыдущих главах). Я начал разворачиваться, но сильный удар чем-то по затылку выбил из меня сознание.

То медленно врываясь, то оставляя тело, мой разум парил где-то между Христофором, фолиантом и Ларисой. Я с большим трудом заставил себя очнуться. В глазах все еще мутнело, но я все равно видел усмешку на лице девушки, с которой спал почти месяц. От злости я зарычал и попытался вскочить, но оказался крепко привязан веревками к стулу.
- О, малыш сердится. Что же так?
- Лариса, что ты делаешь? Ты продала меня кому-то? – я решительным образом ничего не понимал. Девушка, подобно главному злодею фильма ужасов, запрокинула голову и зловеще захохотала:
- Ты что, думаешь, что я твоя Лара? Как к тебе вообще попал фолиант? Ты же олух! Лопух!
Ужас сковал меня:
- Кто ты?
- Ну, - девушка приставила палец к подбородку и изобразила задумчивость, - ладно, покажу тебе, - и она встала. Затем раздался хлопок, с которым открывается бутылка шампанского и Лариса начала таять. Кожа словно обвисала, растекалась и сползала с тела. Показались белые кости. Меня вырвало, и я закрыл глаза. А когда снова открыл их – свалился на пол вместе со стулом. Передо мной стоял я собственной персоной. Точная копия. Даже недавно приобретенный шрам на шее выглядел идентично. Я силился что-то сказать, но слова застревали в горле. Только что я стал свидетелем того, что существуют вещи пострашнее привидений из шкафа или того, что тебя считают серийным убийцей. И страшнее оно, потому что стоит прямо передо мной. Оно материально и осязаемо.
- Что тебе нужно? – мой хрип раздался словно со стороны. Жутко хотелось пить.
- Прошло время игр и вопросов. Отдай мне фолиант, - удивительно, но даже голос был мой.
- Зачем?
- Скажем так, эта книга должна вернуться к своему единственному настоящему владельцу.
-Зачем?
- Что ты заладил, как дятел, - моя копия нахмурилась и гневно прошептала: - если ты не отдашь мне фолиант, я убью кого-нибудь тебе особо близкого. Например, Климова. А? Как тебе?
Я застыл. Сразу вспомнилась драка с братками в баре, как Коля спас меня у кинотеатра, как согласился помочь с «невидимкой».
- Ты этого не сделаешь! – заорал я.
- О, сколько пафоса. Боевики смотрим, а? – копия рассмеялась, затем резко посерьезнела и протянула руку, - фолиант!
Все это время я распутывал веревки, и почти получилось, но рисковать Климовым в любом случае не желал. Поэтому старался выиграть время:
- Кто ты? Ответь, и я отдам книгу.
- О, я метаморф, - сказано это было с гордостью, - человек, который живет вечно и может изменять обличие, - чувствовалось, что этому метаморфу нравилось говорить о себе.
- И как ты выглядишь на самом деле?
- Ха! – я не думал, что в злорадном веселье у меня такое ужасное лицо, - последний человек, знавший это, умер полвека назад. ФОЛИАНТ! Не дури мне мозги!
Так и не успел! Я мотнул головой в сторону лежащего за компьютерным столом рюкзака и сказал, что все можно было сделать менее драматично, просто обыскав квартиру.
- Да, ты прав, - согласился метаморф, доставая фолиант,  - но мне нравятся сюрпризы. Как тебе такой: ты отдал мне фолиант, а я все равно убью твоего друга. Классно, правда? – и копия расхохоталась.
- СУКА! НЕ СМЕЙ! – я лихорадочно распутывал последний узел.
- О, думаю, что посмею. Часы на данный момент показывают 23-32. Успеешь до полуночи, и друг будет жить. Ну, а если не успеешь…
Я вырвался. На ходу сбрасывая веревки, я прыгнул на метаморфа, но что-то с ужасающей силой отшвырнуло меня к стене. Выродок помахал мне рукой, раздался хлопок, и он исчез. Прямо у меня перед глазами.
Теперь не было фолианта, неизвестно куда исчезла Лариса, а Климов умрет через (я посмотрел на часы) двадцать минут. Времени на раздумья о том, как меня нашли, не было, и я побежал. Ну, а дальше вы знаете. Я не успел. Метаморф убил моего лучшего друга под моим же обличием и исчез вместе с фолиантом. Сил не осталось. Душа забилась вглубь искалеченным младенцем.

Глава 6. Раскрытие.

Теперь я «убил» 10 человек, потерял лучшего друга, фолиант, находился чуть ли не во всероссийском розыске и полностью ко всему чувствовал доселе мне неизвестное отвращение. Я долго бродил по ночному городу. В некоторых окнах уютно горел свет, там люди отмечали дни рождения, годовщины. Праздновали. Казалось, такие простые чувства как радость и счастье выветрились из меня. Их место занял запах свежей крови лучшего друга. Я не заметил, как подошел к дому, в котором жил последнее время. Я вспомнил про Ларису и досье на мониторе и, поднимаясь по лестнице, отгородил от себя все проблемы, словно пропихнул их в небольшую комнату подсознания, заколотил дверь и повесил тяжелый амбарный замок. Открывая дверь, я тайно надеялся, что Лариса дома, но моим ожиданиям не суждено было сбыться. В квартире меня встретила абсолютная тишина, насыщенная лишь гудением системного блока.
Первым делом я разделся и прошел в душ. Вода показалась мне чуть ли не божественным очищением. Она смывала с меня грязь и пыль города, чужую кровь и стыд. Не знаю, сколько я пробыл там. Время казалось незначимой вещью. Оно застыло и уступило место сознанию. Секунды складывались в минуты, минуты в часы, часы в вечность. Вся вселенная сжалась до размеров ванной комнаты. Наконец, я пришел в себя и осознал, что до боли прикусил кулак.
Я обернулся полотенцем, вышел из ванны и заметил, что на телефоне, что стоял на небольшом лакированном столике, мигает красная лампочка автоответчика. Явлением это было редким, так что я сразу нажал на кнопку и тут же услышал голос Ларисы:
- Максим, я сегодня не приду, извини. У Натащи, которая с твоим Климовым встречается, проблемы. Ну, это… По женской части, в общем. Буду завтра после обеда.
Я горько усмехнулся. Да уж, знай Наташа, что ее суженого сейчас врачи освобождают от проткнувшего его меча, то мигом бы про свои проблемы забыла. Что же я раньше на автоответчик внимания не обратил, ведь наверняка Лара вечером позвонила, а я в комнате не слышал. Тогда меня не взяли бы врасплох, не убили бы Климова.
От досады я треснул кулаком по стене, но не рассчитал силу, и в бетоне осталась небольшая вмятина. Да, я мог бить с такой силой, но не безвозмездно. Рука тут же опухла и покраснела. Я поморщился и, захватив с собой бутылку водки вкупе с граненым стаканом, уселся за компьютер и включил монитор.
Прежде чем начать чтение, я наполнил стакан доверху и быстро выпил. Закуски я не взял, пришлось занюхивать рукой. Я посмотрел на досье и только сейчас увидел небольшого размера фотографию. Сохранив изображение, я открыл его через нужную программу и увеличил. Дыхание перехватило. На меня смотрела Наташа, - подруга Ларисы. Здесь она была другой. Короткостриженые темные волосы, солнцезащитные очки, дорогие украшения. Эта состоявшаяся дама резко контрастировала с длинноволосой молодой студенткой.  Я закрыл программу и, второпях открыв досье, начал читать.
«Цыганова Инга Марковна неоднократно задерживалась правоохранительными органами в подозрении на мошенничество, но каждый раз её выпускали за отсутствием состава преступления. На данный момент ясно, что она распродала все свое имущество и улетела на Восток страны»
Я не понимал. Ну, вздумалось девке лихой жизни, что дальше-то? Тут я увидел совсем маленькое по размерам слово, явно напечатанное «невидимкой». «Гипноз». Причем тут это? Но тут все части головоломки встали на свои места. И произошло это с такой легкостью и так быстро, что я не выдержал искушения и, налив стакан до краев, разом выпил. Затем мой одурманенный мозг начал лихорадочно соображать.
Климов, подверженный влиянию, знакомится с эксцентричной богатой гадалкой, которая владеет гипнозом. Тут же передо мной предстали картины из прошлого.
Вот я спрашиваю Климова о проведенной с Наташей ночи, и он резко дергается. Именно в ту ночь произошло первое убийство.
Вот он берет в руки фолиант, читает заголовок и выходит из себя. Как пить дать, там что-то вроде «Как избавиться от гипноза» или «Как убивать и оставаться незамеченным».
А та запись? «Иначе ваша тайна раскроется». И перекошенное от испуга лицо.
Тот мужчина в парке, теперь я понял, кого он мне напоминал. Климова. Это был его отец. Но почему он не сказал, что с его отцом несчастье? Решил не тревожить меня? Возможно.

О, боже! Я схватился за голову. Из приличного парня эта Инга сотворила серийного убийцу. Но зачем ей это? Мысли метнулись в другом направлении. Нужно срочно вызвонить Ларису, чтобы она как можно скорее вернулась домой. Я выпил остатки водки в стакан и залпом выпил. Затем, заставив себя подняться и сделать шаг, навзничь упал на пол. Поллитра за полчаса, в стрессовом состоянии и на голодный желудок. Да, для меня это был перебор.

Разбудил меня голос Ларисы. Я услышал её бормотание «нажрался, ну надо же».
- Не нажрался, а напился. Это два разных физиологических процесса, - прохрипел я и сел. Затем, с удивлением обнаружив, что кулак не болит и вспомнив вчерашние события, схватил Ларису за плечи:
- Лара, милая, скажи, а где сейчас Наташа, а?
Девушка удивленно захлопала ресницами:
- А что?
- Ну Лара, скажи, а?
- Дома она. Чего хотел-то?
- Адрес говори. Быстро, - не выдержал я. Если Инга узнает о смерти Климова, то наверняка свалит из города, а я не мог этого допустить. Лариса испугалась. Она, заикаясь, назвала адрес и, психанув, выскочила из квартиры. В другой раз я бы попытался её догнать, но сейчас просто не было времени. Заказав такси, я достал трофейный ствол, проверил предохранитель, засунул пистолет за пояс и прикрыл рубахой. В ожидании закурил, позвонил Ларисе, но ответила мне лишь всем известная дама с бесчувственным голосом.
Дом находился на окраине города. Покрытый осенней грязью, наполненный подозрительного вида людьми, район представлял собой унылое зрелище. Покосившиеся от сырости и времени деревянные двухэтажки окружали полуразрушенные детские площадки. В этом районе всегда можно было найти неприятности на свою голову. Люди предпочитали сидеть дома, и если к ужину кто-то из домашних не приходил домой, - били тревогу. И не зря.
Таксист подвез меня к нужному подъезду, испуганно вжал голову в плечи и, получив деньги, рванул. Я усмехнулся и огляделся. Да, от водки я спал дольше, чем нужно, - уже смеркалось. На детской площадке, удобно расположившись на единственной целой скамейке, сидели подростки. Один из них посмотрел на меня, развернулся к дружкам и что-то сказал. Раздался оскорбительный хохот. Я не обратил на это внимания и начал подниматься по лестнице. Еле уместившись на подъездных лавочках, пили водку пять мужиков. Пока я шел, глаза цепляли с них информацию на предмет угрозы. Я сразу выделил троих, оставшиеся представляли собой гордость местных алкоголиков. Я уже знал, что до меня докопаются. Самый здоровый, лысый татуированный зэк (на пальцах наколоты перстни) пихнул локтем в бок второго, а когда тот посмотрел на него, кивнул на меня. Я же уже почти достал пистолет из-за пояса. К тому моменту как мужики перегородили мне дорогу, я наставил на них ствол.

Татуированный ухмыльнулся:
- Пугач-то убери, сопляк.
Я отвел пистолет в сторону и нажал на спусковой крючок. Раздался грохот выстрела, птицы взлетели с редких деревьев, пацаны с детской площадки разбежались кто куда. Из окон начали выглядывать любопытные лица. Стрельба здесь не было редким делом.
- Убедил, чего надо? – лысый не показал страха, но я заметил, как он напрягся.
- Девушку надо. Зовут Наталья, что скажешь?
- Зачем она тебе?
- Не твое дело. Так что?
- Восьмая квартира, - пожал плечами лысый и сделал шаг в сторону. Его дружки так же расступились. Я сунул пистолет обратно и пошел к двери.
- Эй! – окликнул меня один из зэков, - я тебя видел где-то.
- Точно, - поддакнул алкаш, - по телеку вроде.
- Ля! – заорал лысый и поднялся, - да это же тот черт, который беременных запинывает. ГАСИ! – рыкнул он и бросился на меня. Ударом по нервным окончаниям локтя я заставил зэка вскрикнуть от боли. Притянув его за рубашку, я ударил лбом в переносицу, затем развернул и, вялого, пнул в спину. Тот налетел на друзей. Затем левой ногой я впечатал поднимающегося алкаша в стену и, развернувшись к оставшимся, встал в стойку. Они выглядели испуганными, но отпускать убийцу не хотели.
- Убью, - с нажимом прошептал я. Второй алкаш не выдержал и, с криками о помощи, побежал прочь. К этому моменту лысый поднялся, и в его руке мелькнул нож. Двое других не отстали от своего лидера. Достать пистолет я уже не успевал, поэтому когда один из противников сделал выпад в мою сторону, лишь сдвинулся вбок, схватил его за затылок и с силой ударил об стену лицом. Зэк бесчувственно сполз на пол. Через секунду я еле успел увернуться от направленного в меня лезвия, сделал крутой поворот и оказался на ступеньках. Здесь я вздохнул свободнее. Лысый уже не был настолько в себе уверен, но все же пытался достать меня. Я резко взял его руку в хитроумный блок и ударил ребром ладони по шее. Между тем последний отбросил нож в сторону и с гулким рычанием врезал мне в нос. От неожиданности я отпустил лысого, который безжизненно завалился на землю.
- Твою мать, что я вам сделал-то? – не в силах сдерживаться заорал я, - не маньяк я!
- Наташа наша, мы защитим её! Ты хочешь её убить! – сказал оставшийся зэк.
- Черт, да вы же под гипнозом, - неожиданная догадка сбила меня с толку. Получается, мужики не по своей воле дерутся, а я их калечу. После метаморфа я уже не удивлялся, что что-то вроде гипноза существует. Зэк было замахнулся, но я со скоростью молнии отбил выпад, зашел к нему сзади и чуть придушил. Затем забежал в подъезд. Времени катастрофически не хватало; вдали слышался вой сирен. Кто-то из соседей все-таки вызвал милицию.

Квартира номер восемь находилась на втором этаже. Я прислонил ухо к двери и прислушался. Тишина. Я отошел назад и, разбежавшись, выбил дверь плечом. Затем быстро пробежал по коридору квартиры и влетел в комнату. Судя по всему, Инга-Наташа только что проснулась от грохота, с которым я выбил дверь. Сейчас она терла глаза, силясь понять, что происходит.
- Ну что,  тварь, попалась? – я еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на нее сейчас же.
- Макс? – Инга выглядела удивленной.
- Цыгановская Инга Марковна, тебя это имя говорит о чем-нибудь?
На секунду в глазах девушки мелькнул ужас, но тут же исчез.
- Нет, ни о чем. Зачем ты ворвался ко мне домой? Хочешь меня, да? – она кошкой изогнулась под одеялом. Я, в абсолютном шоке, испытал к ней нежности. В области паха почувствовался толчок. Я разозлился:
- Прекрати свои выкрутасы! Я знаю, что ты приказывала Климову убивать! Он был подвержен влиянию волевых людей с детства.
- Ты ничего не докажешь, Максим, - Инга села, обнажив свои стройные ноги и закурила.
- Лично мне не нужны доказательства. Достаточно того, что я это просто знаю, - я сжимал кулаки, - за что ты его так? Что он тебе сделал? Он же любил тебя, дурра! – когда я сказал последнюю фразу, Инга гневно посмотрела прямо мне в глаза:
- Любил? Все меня любят. Но ты не знаешь, что чувствует женщина, когда хочет завести семью. Вам всем нужно только одно – секс. Первый оказался женатиком, второй лишь щеголял, что у него много денег. Третий напоил и сделал свое дело. Четвертый… - Инга махнула рукой и затянулась, - а через некоторое время все женились. Вот только никто из них не сделал предложения мне. И я вас возненавидела.
- Так что, все эти жертвы…
- Спали со мной? О, да. Я умоляла не бросать меня, растоптала собственную гордость ради первого, клялась в вечной любви второму, исступленно говорила, что хочу детей, третьем, но все они бросали меня.
- И тогда ты?
- Да! Да! Да! Я решила отомстить! – Инга встала с кровати и предстала перед мной в одних трусиках. Впрочем, она не стеснялась своего шикарного тела и продолжала говорить:
- Использовала свой дар к гипнозу и внушила Климову, что он хочет отомстить за меня. И знаешь, что самое приятное? Он знал, что он делает. Осознавал это.
- Боже, но ведь он ничего плохого тебе не сделал, почему он?
- Вообще-то это он меня нашел, а не я его. Тогда, в баре, вы ведь нас позвали?
- Да, точно, ведь в ту ночь и было первое убийство.
- Ну, думаю, на этом закончим, - неожиданно спокойно сказала Инга и посмотрела мне за спину. Я резко обернулся.
- Здравствуйте, - на меня смотрел молодой ППСник. Он резко ударил дубинкой, намереваясь выбить из меня сознание, но я ловко ушел с линии удара и выбросил вперед кулак. Костяшки пальцев соприкоснулись с челюстью. Та клацнула и мент рухнул как подкошенный.
- Ну и что? – улыбаясь, спросил я Ингу.
- Ничего, - она пожала плечами. Я было собрался спросить ее о чем-то еще, как нутром почувствовал опасность, но развернуться уже не успел. Сильный удар чем-то тяжелым заставил меня упасть на пол без чувств.
- ППСники по одному не ездят, - здоровый сержант ухмыльнулся и плюнул мне в лицо.
***

- А чего там с мужиком-то? – спросил Рыков начальника.
- Да тут история такая, хоть книгу пиши, - Василий Добронравов и вся его команда ехали в служебном уазике на место происшествия, - очухался мужик. Вот только он говорит, что убийца – это не наш клиент. Говорит, что некий Климов Николай. А мужика послушать стоит, он следаком двадцать лет отпахал. Папаша, черт побери.
- В смысле?
- Да отец он этого Климова. Говорит, заметил за своим сыном все признаки. Вот и хотел его сдать нам.
- Ни черта себе. Выходит мы того Фадеева зря ищем? – подал голос Слепцов.
- Почему зря? Вы что забыли, он на моих глазах человека до комы забил.
- Ясно все, - сказал Рыков, - командир, едем-то куда?
- Да парня какого-то нашли, вроде как ужасно убили. То ли проткнули, то ли разрезали.

Добронравов вошел в комнату первым и тут же пожалел об этом. В нос ударил резкий трупный запах. На месте уже работали криминалисты и судмедэксперт.
- Здорова, Вася, - поприветствовал опера один из криминалистов.
- Привет, ну что тут у нас?
- Пальчики на мече обнаружили. Найдем урода. Через часок результат будет.
- Хорошо, сразу ко мне. Вова, привет, что скажешь? – обратился опер к судмедэксперту.
- Ну, парень ночью умер. Почти сутки лежит.
Из опроса соседей Добронравов выяснил, что ночью из квартиры слышались крики и драка, а затем из квартиры вышел убийца о котором жужжали все новости. Люди испугались и попрятались. Боялись, что он вернется. А потом милицию вызвал мужчина, который с дежурства домой пришел. Не побоялся.
- Эй, Вася, - позвал Громов, - иди сюда, ты будешь в шоке.
- Чего там? – Добронравов зашел в комнату и посмотрел на стоящую на столике грамоту, - «Климову Николаю», ну твою мать, а!
- Что-то много совпадений, - вставил Слепцов.
Добронравов хотел было что-то сказать, но его прервала трель мобильного телефона.
- Да! Привет. Ты шутишь? Где? Спасибо, Жека, с меня поляна, - Василий посмотрел на оперов, - Слепцов за старшего. Остальные со мной.
- Что случилось? – уже спускаясь поинтересовался Рыков.
- Фадеева нашли. Он сейчас в районном УВД сидит.
- Я бью первым, - мрачно проговорил Громов.

***

Я удивился глупости ППСников. Похоже, они не знали, какую поймали рыбу. Меня, даже не обыскав, сунули в обезьянник, где сидело еще несколько мужиков. Грязные, бомжеватого вида, они не представляли угрозы. Я уселся наш конку. Теперь можно было подумать.
Откуда взялся метаморф? Кто истинный владелец фолианта? Неужели людей, использовавших этот самый фолиант, так много? Этого я не знал. Инга хитро провела меня, задурив мне мозги диалогом. Сделала так же, как я сделал с метаморфом. За это я и поплатился. Нужно было убить её прямо там, без разговоров. Мысли плавно перетекли к Ларисе, и сердце предательски екнуло. Я поклялся, что когда выйду отсюда – непременно признаюсь в любви. Пусть это неправда, но Лариса уже много раз доказала свою преданность и верность, а найти такую девушку в двадцатилетнем возрасте – все равно, что с утра президентом проснуться, - невозможно.
Инга. Что ж, эта девушка свое еще получит и не проведет меня больше. Я инстинктивно проверил наличие в кармане диктофона и вспомнил о Климове. Что бы про него не говорили люди, но я навсегда сохраню о нем светлую память. Он не виноват, что страдал слабой волей и что попал под влияние эгоистичной стервы.
Внезапно в начале коридора послышался шум. Кто-то кричал. Затем дверь открылась и до меня долетел конец фразы:
- Как свинья на посту. В стельку кривой. Громов, убери его с моих глаз.
Звук шагов глухо отскакивал от стен, возвещая о том, что идут за мной. Показалось лицо дежурного и он открыл камеру. А затем на меня, не мигая, уставился опер из парка. Я застыл.
- Чего встал? На выход, мразь! – заорал он.
- Товарищ опер, я же вас уделаю сейчас, - прошипел я, но удивился, когда не заметил страха.
- Я тебя сам уделаю легко. Вышел и за мной.
В принципе, ничего плохого я в этом не видел, поэтому подчинился. Опер схватил меня за шиворот, словно какую-то тряпичную куклу и повел впереди себя. Через некоторое время он открыл дверь нужного кабинета и пихнул меня туда, затем зашел следом и закрыл дверь на ключ. Он впился в меня своими глазами-бусинками, но его отвлек телефонный звонок.
- Добронравов. Как? Фадеев? Отлично, спасибо, - я нервно сглотнул. Что-то колкое было во взгляде опера. Что-то что мне не нравилось.
- Ну что, Максим Фадеев, за что Климова убил?  Там твоих пальчиков выше крыши.
-Да уж. Ты, видимо, решал задачу и пришел к неверным выводам, - я улыбнулся.
- Че ты скалишься, падаль? – рыкнул опер, - за что убил его?
- Его убил не я.
- Да ладно, а кто же? – он застыл, притворно изображая интерес.
- Если скажу, все равно не поверишь.
- Да ты попробуй.
- Попробовать? Ладно. Его убил метаморф, человек, который изменяет свою внешность и может превратиться в копию любого человека на планете.
Добронравов злобно рассмеялся и заверил, что у меня будет лучшее место в психушке.
- Возьми диктофон из кармана. Все поймешь.
Опер заинтересовано посмотрел на меня и. обшарив, включил запись. Я заранее взял диктофон перед поездкой к Инге, потому что предполагал, что все может пойти не по плану. Добронравов прослушал запись, но она не произвела на него впечатления.
- Что, решила сам убить маньяка, да? А мужика в парке за что бил? Он, видимо, метаморф был, да?
- Я не могу дать ответы на эти вопросы, - холодно ответил я.
Тут мое внимание привлекла стена. Из нее, словно сквозь туман, просачивался зеленоватый силуэт. Подобное сияние я видел на пустыре, возле бандита, который сидел за пулеметом. Я с ужасом смотрел на приближающуюся к оперу тень и ничего не мог сделать. Добронравов заметил произошедшие со мной изменения, попытался повернуться, но неясная тень ударила его в затылок. Затем свечение исчезло, и ко мне подбежал бледный парень в кепке.
- Какого черта? – не выдержал я.
- Заткнись! – парень оббежал меня сзади, коснулся чем-то наручников, и они упали на пол.
- Вася! – за дверью раздался голос опера.
- Да кто ты? Ты вместе с метаморфом? Ну да, откуда же еще! Убью! – я сорвался и нанес град ударов на парня. Но каждый раз когда мой кулак должен был достичь цели, парень превращался в зеленый прозрачный силуэт, и мои кулаки проходили сквозь него.
- Что это такое?! – взревел я и бросил в него стул. Тот пролетел через весь кабинет и врезался в стену.
- Вася! Открой! – раздался крик, а следом сильный, - дверь выламывали.
- Надо уходить, быстрее! – парень вновь принял свой естественный облик. И я узнал его.
- Ты же тот пацан на жигуленке. Вы меня преследовали, когда я в парк шел.
- Дошло, наконец? Меня Рома зовут, и я не враг. Пошли, - он протянул руку. Чуть поколебавшись, я подал свою и тут же почувствовал странную легкость. Все стены исчезли, теперь стало видно то, что находилось за ними. Я увидел припаркованный на дороге зеленый Жигули. За рулем сидел неизвестный парень.
- Быстрее! – Рома протащил меня через стену в тот момент, когда менты выбили дверь. Они увидели лишь мою руку, через секунду исчезнувшую за стеной.
- Ты это видел? – ошарашено спросил Громов.
- Видел, но не верю, - покачал головой Рыков и подбежал к приходящему в себя Добронравову.

ТУТ СЦЕНы С ХРИСТОФОРОМ( В ПРОЦЕССЕ НАПИСАНИЯ).

***

Я ехал на переднем сидении Жигулей и не знал, что находится там, за этим уютным домиком под названием «нормальная жизнь». Этот домик подожгли, уничтожили. И я больше не мог в нем жить. Эти странные люди, спасшие меня, пообещали рассказать о себе, когда мы доберемся до Москвы. А для покорения столицы у меня с собой были пистолет, 183 рубля и сотовый телефон.
Внезапно он запиликал.
- Да?
- Максим, это ты? – я сразу узнал Аню, - Максим, я только тебя люблю, Христофор для меня никто, он… Макс, его показали в новостях, это правда, что он мертв? Это ты его убил? Сволочь, это ты? – её голос перешел в истерический визг, - ты оставил меня ни с чем, сукин ты сын!
Я расхохотался над проблемами этой стервы и сказал лишь одно слово: - отвали.

Прежде чем мы выехали за пределы сети, я успел отправить две смски. В первой я просил Ларису простить меня и жить дальше, не ждать меня и забыть про фолиант. Я извинялся.
Вторая была такая:
«Мама, я очень тебя люблю, но обстоятельства сложились так, что я вынужден уехать. Я не знаю, когда появлюсь вновь. Люблю. Прости, мамочка».
И впервые за много лет я заплакал. Чисто, не стыдясь. Так я простился с прошлой жизнью.